У меня и там, и там есть люди, которые со мной работают. Естественно без команды ничего не получится. Конечно, я пытаюсь принимать участие, насколько это возможно, везде, но, как показывает практика успешных компаний, у каждого должна быть своя узкая специализация, и тогда корабль плывет ровно. В данном случае с клиникой у меня больше участия в промо, больше в общении с другими клиниками, с самими пациентами — передаю им свой опыт. Я не лезу в хозяйственную часть, во врачебные практики — знаю, что они работают, сам их проходил, поэтому уверен во всем, что делают доктора. Что касается шоу-бизнеса, я не лезу в финансовую часть и не лезу в формирование графика.

Я не имею права давать советы. Все, что я могу сделать, — это рассказать о своем личном опыте. До тех пор пока я не пришел к какому-то своему краху, я и не задумывался о лечении. Только когда мое здоровье сильно ухудшилось, я взмолился. Я не видел будущего, у меня был только страх умереть, и все. Это был тот момент, когда я то ли стоял на коленях, то ли лежал на полу и думал: «Я либо сдохну, либо что-то в моей жизни изменится, но жить так больше невозможно». Тогда я обратился за помощью к родственникам и близким, которые и отвели меня в клинику. Никакое принудительное лечение наркомании, даже в какой-то перспективе мало-мальской, в будущем никогда не оправдывалось. Могу посоветовать близким зависимых людей пойти и пообщаться со специалистами. Возможно, подготовиться к тому поведению, которое они должны транслировать, чтобы максимально свести на минимум ущерб, который они наносят наркоману. Зависимость — болезнь заразная и, как правило, те, кто живет с зависимым, автоматически становятся созависимыми. От созависимости надо лечиться — это тоже тяжелое заболевание. Поэтому лучшее, что можно сделать, пообщаться с психологами и попробовать изменить свое поведение. Но только со специалистами, тут не должно быть никакого самолечения.

Их приводят родные. Люди сами не в состоянии прийти в силу разных проявлений болезни.

Я перестал быть влюбчивым. Мне, конечно, очень нравятся женщины, я могу смотреть и получать эстетическое удовольствие. Может быть, даже во мне пробуждается какая-то химия, но я понимаю, что не готов бросаться в омут с головой. Опыта в отношениях уже слишком много.Чаще я просто сублимирую: наслаждаюсь общением, красотой. А как-то влюбляться у меня в последнее время не особо получается, потому что все это уже было, какие-то действия представляются такими предсказуемыми, что просто не хочется или не получается. Мне и так хорошо.

Я нечасто вижусь с сыном, потому что он живет в Пушкине под Питером. Мы с его мамой уже много лет вместе не живем, но у нас хорошие, дружеские отношения. Приехать в Питер не всегда получается. Но вот несколько дней назад был у сына. Полдня провели вместе: обедали, бегали, забирались на бревна, катались со старшими детьми на качелях, доставали из пруда игрушки, а потом и самого Петю. Для меня это серьезный опыт.

Я вообще не знаю, какой должен быть человек. Я не имею ни малейшего представления. И если мне кажется, что я его имею, то оно абсолютно иллюзорное: сотканное из книг, фильмов, каких-то советских реалий. На самом деле, я убедился на своем опыте, что я категорически не знаю, какой должен быть рядом со мной человек, и мне нужно слушать свое сердце, а не голову.

Не было у меня алкогольной зависимости, как таковой, больше наркотическая. Про привычки… Я очень мало курю на сегодняшний день, пытаюсь исключить сигареты из своей жизни, заменять их, ведь от курения страдает мой голос.

Приблизительно три раза в неделю основательно, и каждый день обязательно зарядка. Спорт в моей жизни был разный. Последние семь месяцев плотно занимаюсь боксом. Еще я вынужден правильно питаться. Долгие годы гастролей, отсутствие режима, привели к тому, что мой желудок воспринимает далеко не любую пищу.У меня сокращенный рацион. Чтобы мне не было плохо, я ем правильную еду. Но бывает, что я случайно съедаю что-то вредное, а потом мучаюсь.